Проблемы с шеей и верхней частью спины начались практически сразу после окончания бессонницы и пробыли со мной еще около двух лет. Беспокоил грудной отдел и настойчиво ныла шея, чего со мной раньше никогда не было. Как я только их ни лечила, не буду повторяться. Скажу лишь о том, что в итоге помогло.

Шокирующее осознание, что дело не в шее.

[Начало материала в первой части: Необъяснимая психосоматика, или Разгадка длиною в 5 лет]

После нескольких лет регулярных посещений остеопатов, после йоги критического выравнивания, после месяца домашних упражнений для расслабления шеи, после неоднократных курсов массажа, после мячиков с шипами, после ковриков с иголками, после МРТ, после классических врачей из классических клиник… после того как все это не помогло на сколь-либо длительный срок, меня осенило.

Моя нервная система не вошла в равновесие после полутора лет бессонницы, хоть я и начала хорошо спать.

Она осталась, скажем так, в более активном состоянии. Проблема была не в шее, а в том, что у меня чрезмерно обострены ощущения. Это понимание пришло ко мне за несколько месяцев до того, как я узнала о своей сверхчувствительности, и было чистой воды озарением.

Ускорение и замедление

Тогда я исследовала систему питания от врача, кандидата медицинских наук Андрея Беловешкина. Помимо прочего, автор говорил о системах ускорения и замедления в нашем организме и о том, что при чрезмерном ускорении могут наблюдаться такие симптомы, как неопознанные болевые ощущения (не подтверждающиеся анализами) и, например, непереносимость кофе как знаменитого стимулятора, которая у меня стала ярко выраженной. В тот момент ко мне впервые постучалась спасительная мысль, что дело-то совсем не в шее. И я решила проверить гипотезу.

Моя логика

Я намеренно хочу отразить в этом материале ход своих мыслей и выводов, а не подвести какую-то научную базу с корректными определениями. Я не ученый, не врач и не психолог. Я не претендую на верность понятий и терминов. Наоборот, я — человек, который столкнулся с тем, что ни врачи, ни психологи не могут ему помочь. Мне приходилось продираться самой и оперировать тем пониманием, на которое я была способна.

Итак…

Я недооценила последствия бессонницы, которую мне довелось пережить. Недооценила то, что она мне повредила. Была уверена, что наличие глубокого сна — это решение. Раз я сплю, значит и дело с концом. Так оно и было бы, если бы перебои со сном продлились пару недель или, в крайнем случае, месяцев. Но полтора года — слишком большой срок. Я начала подозревать, что у меня сбились какие-то базовые настройки и никак не могли вернуться назад, ведь я продолжала давать нагрузки своему телу и психике без учета этого факта.

Уже после того, как я полностью восстановлю шею, я вычитаю в одной из последних книг Андрея Курпатова что-то похожее. Мол, если человек с мигрирующими и неопознанными болями додумается дойти до психиатра, тот даст ему антидепрессанты. Боли пройдут практически сразу, но полное восстановление нервной системы потребует длительного срока.

Получалось, что если у человека есть болевые ощущения, которые не диагностируются врачами, то существует вероятность, что причина в перевозбужденной нервной системе. И лечение требуется не в том месте, где болит…

Что я сделала?*

*Прошу учесть, что я не предлагаю вам меры по лечению шеи, а показываю свои шаги при моей специфической ситуации. Пожалуйста, ознакомьтесь с полным кейсом. Возможно, ваше решение — в ровно противоположных методах

В первую очередь — выдохнула. Понимание, что дело не в шее, было лишь гипотезой, но мне сразу стало ощутимо легче. Далее я начала предпринимать конкретные меры.

1) Полностью отказалась от всех массажей и остеопатов. Дело же не в шее!

Как я пойму позже, узнав истинную причину происходящего, подобную стимуляцию мне с самого начала надо было уменьшать, а не умножать. Я находилась в ситуации острой перестимуляции, и это надо было сократить, а не «активизировать» себя еще больше.

2) Перестала делать какие-либо самостоятельные упражнения для расслабления шеи по тем же причинам.

3) Полностью прекратила все занятия спортом для возможности дать телу и нервной системе полный покой и позволить прийти в равновесие самостоятельно.

Впоследствии мой йога-инструктор (с которой я буду заниматься, уже несколько восстановив свое состояние), подтвердит этот ход мыслей, объяснив принцип восстановления равновесия нервной системы, но это будет позже. Пока я двигаюсь совершенно вслепую.

4) Перешла на двухразовое питание — утром и днем (без перекусов), которое, по словам автора системы, как раз работало на замедление активности большинства процессов в организме. Такой подход снижал стимуляцию в том числе нервной системы.

Забегая вперед, скажу, что, несмотря на то, что я считаю этот подход в питании очень достойным, сейчас я его не придерживаюсь, так как мои вопросы и поиски повели меня дальше. Но тогда я пробыла на этом режиме питания около четырех месяцев.

Через месяц подобных мер шея полностью перестала меня беспокоить, через два — я начала возвращать спорт и различные практики по аппетиту, правда, мое отношение к активности изменилось с тех пор навсегда. Я увижу предельно ясно, что без учета вводных она может мешать решению твоей задачи. Спортивная нагрузка не является ключом в 100 процентах случаев. Именно бесконечная стимуляция — упражнения, массажи, спорт, даже ходьба (в моем случае — в гору и по жаре) не давали перевозбужденной нервной системе прийти в равновесие. Тогда же я задумаюсь о возможностях питания как регулятора состояния.

Кусочек пазла – не весь пазл

Решение с шеей было важным элементом общей мозаики, но все еще не полным ответом. Бессонница вывела из равновесия нервную систему. Но что запустило бессонницу — оставалось вопросом.

Правда, разгадка уже дышала мне в спину. Где-то через 2 месяца меня занесет к гомеопату, затем — подсказка от мира, дверь и новый мир. Я найду исходную точку всей ситуации, размотаю клубок до основания — генетическая сверхчувствительность. Из-за нее со мной случилась столь странная бессонница, а уже длительная бессонница в свою очередь прилично качнула внутренние настройки моей вегетативной нервной системы. Вместо и так высокой чувствительности, с которой я, тем не менее, всегда нормально уживалась, я получила обостренную чувствительность, которая начала снижать качество моей жизни.

Я нашла разгадку, но она привела меня к самому подножью большой персональной задачи — восстановление и удержание баланса при максимальных скоростях движения вперед. С тех пор я начну полноценное восхождение на вершину своего равновесия. На этом пути будет еще больше вопросов, чем раньше, но теперь я буду точно знать, откуда я вышла и куда хочу прийти. У меня наконец-то появится возможность двигаться с открытыми глазами.

Что такое сверхчувствительность?

Еще раз: это более интенсивная, чем у других людей, обработка сенсорных сигналов. Из плюсов — способность более глубоко смотреть в суть вещь и подмечать большее количество слаборазличимых деталей, обостренная интуиция, зачастую выраженные творческие способности. Из минусов — быстрое перестимулирование, более интенсивная реакция на звуки, свет, запахи, общую атмосферу места и другие возбудители, в том числе информацию. Подробно об этом явлении я писала в первой части.

При этом важно отметить, сама по себе повышенная реакция на свет или звук не является показателем сверхчувствительности, так же как и ее отсутствие. Сверхчувствительность характеризуется целым комплексом состояний и реакций в той или иной комплектации и у разных людей может выражаться по-разному.

Маленький личный пример

Мы живем на Бали уже год, за это время по разным причинам мы сменили три дома. Каждый раз при смене дома я получаю куда более интенсивную реакцию на переезд, чем, например, мой муж. При этом в первых двух домах я еще не знала о своей сверхчувствительности, а начиная с середины проживания в третьем доме уже была в курсе, что со мной происходит. Поэтому, когда пришло время сменить и тот дом, я сразу для себя решила, что больше ничего не возьму без тестового периода. Никакого «мне нравится» не достаточно. Нужно смотреть на свои непосредственные реакции.

Три ночи пробные, затем два месяца тестовые, затем длительный срок — только так. Владелец дома, конечно, посмотрел на меня косо, но согласился. Мы приступили к тестированию.

Несмотря на то, что дом был мне очень мил, повышенной реакции на любой шорох избежать не удалось. Отмечу, что подобных реакций в среде, где я родилась, — в России, у меня нет. Если квартира в целом адекватная, то вопросов не возникает с первого дня. На Бали же есть перенасыщенность тропическими звуками, крупные насекомые, которые лезут в дом, плюс понимание, что залезть может и что-то побольше, жара, повышенная влажность и прочие совершенно чуждые для моих базовых привычек особенности.

Дом стоит обособленно, в рисовых полях (красиво, конечно, но с соответствующими для тропической природы последствиями), у него странная звукопроводимость, которая создает дополнительное эхо, плюс одиночные ночевки в этом царстве ощущений, когда муж был в отъезде.

Все это дало мне очень чуткий, неестественный сон, чувствительность к температуре, к звукам от кондиционера, чрезмерные ощущения от матраса и белья от всего прочего. Сначала я по привычке начала напрягаться — опять что-то не то, опять съезжать. Первые мысли: если останусь, то буду менять матрас, кондиционер и шторы. Но вовремя успокоилась.

Во-первых, я понимала, почему это происходит, и, соответственно, до «двойного нагрева» не доходило. А во-вторых, не было подспудной вины, что «опять не могу найти себе подходящий дом», как случалось раньше.

Я не пыталась кормить себя чушью про «мне кажется, ничего на самом деле не происходит». Это не невроз. Это повышенная чувствительность. Звуки есть, ощущения есть. Я перестала противиться им и старалась смотреть объективно: что нравится, что нет, где комфортно, а где — не очень. Это помогло моей нервной системе достаточно быстро привыкнуть к такого рода сенсорной нагрузке и перестать ее замечать.

С этим домом, кстати, получилось незапланированное «дозирование». Я пожила в нем неделю, а затем выехала на две ночи в знакомое и уже родное место — мы отмечали день рождения на другом острове. Вернулась и прожила в доме еще неделю, затем опять уехала по работе на несколько дней. Это помогло быстрее и легче привыкнуть к пространству. Все обостренные реакции прошли в рамках первых двух недель, сопряженных с короткими отъездами. Это очень похоже на адаптацию к работе под нагрузкой, для которой необходимы этапы чередования отдыха и стимуляции. И это та важная галочка, которую я сделала для своих методов взаимодействия с данной особенностью.

Сегодня, прожив в этом месте уже два месяца, я понимаю, что это лучший дом не просто из четырех за год — но и вообще лучший дом, который когда-либо у меня был. Даже менять матрас и шторы уже не хочу. Мне все подходит. Все неприятные реакции прошли, осталась только крепкая дружба между очень трогательным и крайне нестандартным пространством и, в общем-то, не менее глючной мной.

Метафизика проблемы

Меня лечили от того, чем я не болела. Разводили руками и кормили заблуждениями. Я находилась в острой фазе целых полтора года и потом еще два года разгребала последствия. Не буду лукавить и говорить, что рада тому, что произошло. Но не отметить нечто большего за всем происходящим я тоже не могу.

За это время передо мной развернулись такие пласты понимания мира и самой себя, что, я должна признать: все это было не зря и, по всей видимости, на пользу. Начиная от практического навыка принятия, когда я отказалась от борьбы с бессонницей, что стало первым шагом к исцелению, до раскрытия важного аспекта своей натуры и последующих преобразований. Очевидно, что без накала страстей я бы никогда не добралась до тех пластов, которые сегодня составляют главный интерес моего исследования и очередной главы личной истории под названием «Создай себя заново».

Узкое место

Дело в том, что Элейн Эйрон посвящает свои работы в первую очередь самому явлению сверхчувствительности. Его сильным и слабым сторонам. Да, мы тонкокожие, и чуть что — перегораем, но чувствительность к контексту и мелким деталям делает нашу картину мира более объемной, а от того и более эффективной.

Автор говорит о сути этого явления, но очень мало о том, что со своей сверхчувствительностью делать. По большому счету, все ее советы сводятся к «примите свою особенность». В книге даже есть примерно следующая строчка: «изучите продукты питания, которые способствуют успокоению нервной системы».

Э-э-э… Я всю книгу читала для того, чтобы добраться до этих советов.

Но у Элейн их не оказалось.

Я вела и веду вполне здоровый образ жизни, соблюдаю режим дня, позволяю себе нормальный отдых, ложусь спать до 23 часов вечера и достаточно рано встаю, но это никак не уберегло меня от сильных перегревов с неприятными последствиями.

Пойми я эту особенность своего организма в «мирное время» — мне бы хватило той информации, что доступна сейчас, но мне довелось столкнуться с сильнейшей перестимуляцией. После многолетней внутренней борьбы и безуспешных попыток решить свой вопрос моя нервная система продолжала находиться в стадии некоторого перегрева, давая уже не острую, но по-прежнему повышенную реакцию на любой раздражитель. Я изучила большую часть доступного контента в сети по теме сверхчувствительности и быстро поняла, что мне предстоит самостоятельная работа.

Все найденные советы сводились к мифическому здоровому образу жизни, а в виде тяжелой артиллерии выступали неизменные антидепрессанты. Плюс настойчивые уговоры не беспокоиться, а даже ценить вот такую свою особенность. Но сложные настройки питания и активности, возможности натуральных препаратов при состояниях уже случившегося перестимулирования, конкретные стратегии действий по выводу себя из перегрева были сведены к нулю. Никто из авторов, поднимающих эту важную тему, всерьез не знал, что делать в пиковые моменты и как свести их к минимуму, кроме как «побыть одному», «погулять на природе» и в сотый раз «принять свою особенность».

Это был мой первый большой вопрос к себе.

И второй касался фрагментарной медицины, которая нас окружает. Только сталкиваясь с такими, не столько сложными, сколько странными случаями, понимаешь насколько безобразно фрагментарна наша медицина. Я не хочу сказать, что она бесполезна, поймите меня правильно. Я пользовалась и буду пользоваться ее услугами. Но я своими глазами видела, насколько она, во-первых, ограничена, во-вторых, увы, этого не осознает и не признает. Каждый врач уверен в том, что он делает. Никто не способен сказать «я не знаю» в те моменты, когда он действительно не знает и это большая проблема.

Текущие задачи

Сегодня я занимаюсь изучением методов взаимодействия со своей сверхчувствительностью и разработкой личных стратегий для снижения пиковых стадий перестимулирования.

Это не только вопрос текущего полного восстановления (в котором я колоссально продвинулась, когда разобралась с причиной), но и задача дальнейшего продвижения по пути. Будь я человеком одного места и тихой, спокойной работы — возможно, мне бы хватило простых правил в духе отказа от кофеина, избегания шумных компаний и наличия «убежища», где можно отдышаться от всего и всех в особые моменты.

Но я стараюсь быть честной с самой собой. Я никогда не построю Ocean Mantra Village в сумбавской жаре, на земле без электричества, воды и дороги, с максимальной из возможных стимуляцией по всем фронтам, где работать придется не просто много, а круглосуточно на первом этапе, если не найду ответы на новые вопросы. Я буду постоянно перегреваться, постоянно иметь дело с «вылетевшими пробками», если… если не пойму, как оставаться в равновесии на полном ходу — при максимальном воздействии на нервную систему.

Не притупляя себя седативными препаратами, а оставаясь на пике обработки информации, но при этом не переходя черту на каждом повороте. Если не научусь с этим грамотно взаимодействовать. Как на ментальном, так и на физическом уровне.

Два пути

Самая логичная стратегия, которую большинство сверхчувствительных людей выбирает интуитивно, — это стратегия изоляции, тишины и сведения контактов только до самых близких и приятных. Те, кто может выстроить такую жизнь (писатели, например, которые как раз и разносят весть об этом явлении), не сталкиваются с большинством вызовов своей сверхчувствительности.

После первой статьи на эту тему мне приходили вопросы: ну, не все же сверхчувствительные люди, которых, как выяснилось, немало, попадают в такую ситуацию, как вы. С бессонницей, шеей и прочим. Я могу ответить только одно: ну, не все же сверхчувствительные люди меняли место жительства шесть раз, приехали в очередной раз в столицу, где у них никого и ничего не было, рискнули всем во имя проекта мечты, жили в осознанном целибате целых три года и принимали экстремальные решения остаться на всю жизнь без пары, если никогда никого не найдут. Не все сверхчувствительные люди сильно рискуют, выходят за привычные рамки и бесстрашно разрезают устоявшуюся ткань своего бытия во имя нужных им перемен. Не все.

Сверхчувствительность — это склонность к перегреву, но, если не выходить из привычной среды, никакого экстремального перестимулирования, как у меня, не будет. То, с чем я столкнулась, — производственная травма. Тот период был максимально насыщен различными шагами в сторону больших перемен. Как спорт больших достижений невозможен без травм, так и кардинальные подвижки вряд ли возможны без таких вот перегревов, а с такой особенностью нервной системы – они гарантированы.

Можно выбрать первый путь — беречь себя и свою чувствительность, но мое сердце навсегда отдано трансформационным процессам и кардинальным сменам жизненной колеи. Просто теперь передо мной новые задачи. Как сохранять равновесие при максимальной нагрузке?

Сегодня

Я перестала искать ответы на эти вопросы в традиционной медицине. По большому счету, она просто не знает, что с такой сверхчувствительностью делать. У нее на любой симптом перестимуляции два ответа: здоровый образ жизни (разумеется, без внятных определений что это значит, ведь локальные параметры меняются каждые несколько лет) или антидепрессанты (нам предлагают ампутировать руку при поцарапанном пальце?). Вот и все, что знает доказательная, но столь фрагментарная, медицина в этом вопросе.

Поэтому я начала изучение восточных холистических систем. Посмотрим, что могут они с практической, прикладной стороны в столь специфичной ситуации. Хотя первые результаты, не буду скрывать, меня впечатляют. Еще пару лет назад не было большего скептика по отношению к аюрведе, например, чем я. А сегодня я нахожу в этой системе десяток развернутых и обоснованных ответов для разных граней подобной ситуации. Но ответ не равно решение. А первые восторги не равно стабильная эффективность. Я в активной стадии исследования и буду делиться наработками по мере закрепления выводов.

Продолжение: Сверхчувствительная нервная система: моя история восстановления

♥

Олеся Власова